Стихи о СОВЕТСКОМ ПАСТЫРЕ

Автор

Кто не знает дядю Мишу?-

Дядю Мишу знают все.

С тётей Раею под мышкой

Он болтается везде.

Головой при этом ловко,

И рукою шевелит.

Тётя Рая, как воровка,

Сбоку в рот ему глядит.

Это наш руководитель:

Может руки разводить

И чуть-чуть «косноязыко»

Может речи городить.

Только более чем речи,

Дядя Миша любит встречи.

С президентом «вражьих Штатов»

Он встречается, как с братом,

Улыбается обильно,

Будто любит слишком сильно.

И, как преданного друга,

Рейган ждёт его с супругой.

Тетя Тэтчер приезжает,

Как любовь его вторая.

Ну, а нам твердит невнятно

Про угрозу блока НАТО –

Мол, теперь по их вине

«СОЮ»1сделаем в стране –

Про борцов за дело мира,

В роде Хайдера2 — проныры.

Ублажив гостей вполне,

Дядя ездит по стране.

И, «советуясь с народом»,

Говорит вполне свободно.

Успевает только рот

Раскрывать при нём народ.

Бает дядя:

              – Нужно, братцы,

За работу дружно взяться.

Субъективные просчёты

Новой требуют работы.

(Чтоб грехи исправить наши –

Пусть трудящиеся пашут).

Но платить мы станем столько,

Сколько любишь перестройку.

А мешать работе будешь –

Избери себе и судей.

Демократия у нас –

Дело всех рабочих масс!

Повторяет дядя снова:

– Не берите в рот спиртного!

А потребность есть —

Ну, что же, водку сделаем дороже.

И на встречи регулярно

Поставляют ветеранов,

Пионеров и холУев

Для раздачи поцелуев.

Дяде Мише не перечат

Ни на съездах, ни на встречах,

Потому что очень строго

Он накажет демагогов.

Так честит их в каждой речи,

Что уж в морду даст при встрече.

Даст — а сдачи не получит:

У него ж охраны куча.

Так со всех сторон прикрыт —

Дядя речи городит.

А в стране кипит работа

При участии народа:

Строят тёплые места

Тем, что выгонят с поста,

Строят гласность языками,

Всюду лапают руками —

Кабы сделать, чтоб в стране

Можно было взять вдвойне,

Чтобы шло из-за границы

То, что дядям нашим снится,

Чтобы минимум оружья

Позволял отнять, что нужно…

***

Кто не знает дядю Мишу,

Тот не сразу и поймёт

Почему одни всё выше

И всё ниже весь народ.

                                 1987 г.

М.Е. Салтыков-Щедрин

Дядя Миша злой от страха

Ждёт вестей из Карабаха.

«Мы покажем вам, злодеи,

Демократию на деле!

И добьёмся, что народ

Всё одобрит и поймёт!

Ишь, полезли неумело

Не в своё собачье дело,

А такой свободы нету:

«Делать то, что под запретом!»

Одобряя выступленья

Для поддержки партрешенья,

Так скажу:

               – Иная стать

Не в поддержку бунтовать!

Коренная перестройка

Развернулась только-только,

А уже плохие люди

Ей решили напаскудить.

Сразу видно демагогов

Наплодилось очень много,

Хулиганов плюс отбросов

И других, но мы с них спросим.

Вот войска ввели не сразу:

С ходу б вывели заразу.

Опоздали на полдня –

И случилася резня.

Потому что при застое

Воспитали жажду крови

Те, что лезут в партсреду

И гребут не по труду.

И за этаких врагов

Бунтовать народ готов?!

Всю хозяйственную силу

Тем конфликтом надломило –

И того гляди, страна

Не получит ни хрена!

Я хвалю Азейбанжан —

Он теперь подмога нам»!

Дядю Мишу раж берёт:

«Мы спасём тебя народ,

Показав, что можно сметь!..

Неповадно будет впредь,

Выступать кому попало

Для давленья на державу.

И просить, чтоб мы решили

Уступить подобной силе.

Мы на этот подлый бред

Скажем «Нет!» и резче «Нет!»

Мы комиссию и меры

Вам подарим маловеры!»

* * *

Пышных слов меж тем не тратя,

Поминая чью-то матерь,

С группой дюжих молодцов

В путь собрался Лигачёв.

Дан ему в придачу Вольский

Во главе чинов и войска.

И теперь на радость Мише

Будет там немного тише.

1988 г .

«ПРАВДА» 7 апреля 1989 г.

Все поездки дяди Миши

Каждый знает, каждый слышит.

Эта подлинная гласность

Нам поможет разобраться,

Почему он тётю Раю

За цветами посылает.

Жалко тётю – не поймёт,

Что за блажь его берёт.

Даже ревность чуть кольнула:

«Может Тэтчер намекнула:

И чего такого в ней

Мой увидел дуралей…»

– Для чего тебе цветы?

Мало что ли красоты

В этой слякотной столице?

Или Тэтчер будет злиться?

– Что ты, Рая, этой Тэтчер

До того ль при наших встречах –

Для неё беседа наша

Всех цветов милей и краше…

Я давно смущаюсь уж,

Что еёный скажет муж.

Из-за важности беседы

Сам я к Марксу не поеду —

Ну, никак не успеваю…

– Миша, я не понимаю:

Кто такая эта Маркус?

– Что ты, Рая! Я ж про Маркса –

Помнишь, с Энгельсом дружил

И основы заложил…

Ну, припомни: в «Кратком курсе»

Я читал на пятом курсе –

Ты тогда ещё сказала,

Что в науке пользы мало,

Что куда важнее связи…

– А не так ли вышло разве?..

– Так то — так, но это имя

Помнить нам необходимо,

Потому что в мире, Рая,

Нас марксистами считают.

Он для нас почти что Ленин,

Только немец в тоже время…

Правда, немец немцу рознь –

Диалектика наскрозь…

– Ладно, Миша, брось трепаться.

Надо быстро собираться.

Я скажу твоим кретинам,

Пусть закупят две корзины –

Марксу будет в самый раз –

Пусть вручат ему от нас.

Мы ж успеем прогуляться

В это время до аббатства,

Где Уильям Дикенсон

Свой последний видит сон,

Где английские цари

В мавзолеи залегли…

***

Был конфликт вполне улажен,

Дядя Миша напомажен,

Чуть подкрашен и надушен –

Словом, вождь такой, как нужен.

При сединах, без медалей –

В общем тот, кого и ждали.

1989 г .

Автор

С дядей Мишей Ельцин Боря

Повстречался в коридоре.

Не нашли приличней темы

И затронули проблемы.

А «проблемов», как назло,

Увеличилось число.

Боря даже ездил в Штаты

Как борец и агитатор

И просил, кого встречал,

Чтоб Россию выручал.

Добивался встречи с Бушем,

Чтобы снять проблемы тут же.

Неудачно выбрал время:

Подпирали Съезд и Пленум.

И, вернувшись на ночь глядя,

В коридоре встретил дядю.

Слово за слово, и вот:

Распалились за народ –

У вождей слабинка есть

За народ на стенку лезть

И делить друг друга так:

Друг народа — или враг.

– Что, что о народном благе

Вы печётесь на бумаге?

– Ты не очень-то ершись.

А потщательней трудись

Сколько сделал – столько съел!

Меньше слов и больше дел.

– От меня работ не жди –

Я ж невыбранный в вожди.

За народную судьбу

Против вас веду борьбу,

До сознания народа

Довожу, что меньше года

До того, как грянет кризис…

– В чём же ты спасенье видишь?

– В чём и ты – других путей

Не придумали досель…

– Так неправильно, Борис.

В «мерах» нужен плюрализ…

Вот Егор Кузьмич3 имеет

Две прекрасные идеи:

По одной — закрутим гайки,

По другой — добьёмся спайки

Через полный хозрасчёт…

– Лигачёв – теперь не в счёт:

Он, по мнению людей,

Грубиян и прохиндей.

– Не мути, Борис, воду –

Он оправдан по суду.

Чем покрыть не знает Ельцин

И нашёл, кого помельче:

Из большого аппарата

Иванова бюрократа.

Тут и дядя для порядка

Помянул о недостатках,

Но сказал, что всех зараз

Мы не выведем за раз.

Но Борис горяч и скор –

Тут же лезет с дядей в спор.

– Тут, конечно, всех не сразу,

Но уж эту-то заразу,

Да и прочих поприжать –

«Спецпайки» людям раздать…

— Что касается пайков –

Там анализ не готов.

Пусть комиссия ЦК

Дорасследует пока.

Ни к чему такая спешка…

– А к чему излишне мешкать!

Слышно было до подвала:

«Много сделано» и «Мало».

Как бойцы на поле брани,

Распинались на диване:

И про дело, и про сроки,

Про истории уроки,

Про сплошные недостатки,

Заграничные порядки,

И про то, в который год

Разуверится народ.

Их несло всё дальше, дальше

Без притворства и без фальши…

Даже косность языка

Помогала им слегка.

Собирался персонал

И поддержку выражал,

И роптали, между прочим,

Кто за Ельцина, кто против.

И надеялись, что, может,

Этот спор стране поможет.

                                1989 г.

Поговорка-анекдот

       С горячим приветом

       К Съезду Советов!

На кремлёвские дебаты

Приезжают делегаты.

Очень много депутатов –

Для обилия дебатов.

И отныне каждый вечер

У экрана будут встречи.

В положении лежачем

Можно видеть передачи,

Где покажут, между прочим,

Кто, чего и сколько хочет.

Где под общий гул и шум

Дядя Миша кажет ум

И как первый среди равных

Попирает полноправных

Представителей народа.

И вообще царит свобода

От приличий и ума –

Ослократия сама.

1989 г .

А.А. Блок

 

Этой ночью дядя Миша

Плохо спит, неровно дышит.

И не то, чтоб энурез

Или брежневский протез

Не дают покоя дяде,

Беспокоя на ночь глядя, –

Мыслит, пялясь на луну,

Чем ещё занять страну:

«Перестройке сорок лет,

А в стране достатка нет.

Демократии урок

Не пошёл народу впрок.

В годы царского правленья –

Никакого измененья.

Чтоб в итоге не пропасть,

Нам нужна иная власть!»

…Словом, вспомнил неспроста

О пришествии Христа.

Замирая, тётю Раю

Будит, в бок её толкая:

– Как ты мыслишь: власти Бога

Мало, Рая, или много?

Тётя цедит:

                – Спи, дурында,

Завтра утром будет видно!

– Что ты, медлить невозможно –

Завтра утром будет поздно!

Дядя личную охрану

Тянет за ноги с дивана.

Возмущается охрана:

– Полномочия попраны!

Только дядя им орёт:

– Встать — Отечество зовёт!

Так по зову «всей страны»

Вся страна прервала сны.

Всех созывов депутаты:

Неформалы, бюрократы –

Лично выяснить желают

Для чего их созывают.

Ельцин-сын, Егор Борисыч

Объяснил, что «дедка Миша»,

Умирая завещал,

Чтоб Егор Иисусом стал,

Но какой такой Егор

Непонятно до сих пор.

Чтобы эту снять проблему

Собирают съезд и пленум.

Правда выяснилась скоро,

И ЦК изгнал Егора

Как вруна и демагога,

Перессорившего многих.

Дядя встал, сказал с отдышкой:

– Нужен Бог иначе крышка! –

Пояснив неоднократно:

– Это, думаю, понятно…

После дяди слово просит

Член ЦК отец Федосий,

Он в усердии молитв

В дяде Мише Бога зрит.

Богоборцы-коммунисты

Завопили:

              – Это слишком,

Это рушит плюрализм

В пользу ряс, крестов и риз!

Только главный неформал

Лигачёв Кузьма сказал,

Что коммуна – тот же рай,

Только имя поменяй.

В тот же миг к голосованью

Дядя вынудил собранье.

Большинство решило: «Будет

Бог страны на радость людям!»

И доверили при том

Дяде Мише стать Христом.

201-й съезд советов

Обсуждал решенье это.

Вышел старенький СобчАк

И прошамкал:

                   – Как же так?!

Верит в идолов якут,

И аллаха где-то чтут…

Мы же им всучим Христа –

Разберитесь! Неспроста!

Но помянутый якут

Оказался тут как тут

– Наглый CОбчак врот без меры,

Что якуты маловеры.

Извинись за это, слышишь,

Мы желаем Бога Мишу!

От «прибалтов» и от «югов»

Депутаты друг за другом,

Выступая, говорили,

Что они давно решили:

«Бог во всём необходим,

Но зачем же всем один.

Каждый маленький народ

По желанью изберёт

Сам себе любого Бога –

Будет лучше, если много».

Долго спорили о том,

Кто достоин быть Христом.

В изобилье кандидатов

Кто всевышний непонятно.

Хоть бы этот самый Бог

Сам себя узнать помог.

Не помог и в первый тур

Дали сто кандидатур.

Но, конечно, наш герой

Просочился во второй.

Первым Сахаров прошёл –

Пять процентов голосов.

Пусть он умер, что с того –

Предложили и его.

Станет Богом – в тот же час

Сам воскреснет напоказ.

ТУР ВТОРОЙ

                    В разгаре склока:

Все бранят чужого Бога –

Эти Мишу, те Андрея –

Крик всё громче, брань сильнее.

Порешили: «Кончить пренья!» –

И затихли на мгновенье.

Бюллетени сунув в урны,

Доругались нецензурно.

Подождали полчаса –

Разделились голоса:

Fifty-fifty – равный счёт.

Кто же Бог? Кому почёт?

Здесь нельзя пробить пенальти –

Как же быть? Что делать дальше?

Очень многих спас от боли

Кашпировский Анатолий.

Он как спец по мёртвым духам

Произнёс, чеканя сухо:

– Академик отказал!

И завыл спасённый зал.

Все обрадовались сразу

Небывалому отказу.

И теперь на первый срок

Дядя Миша будет Бог.

                              1990 г.

Снится дяде, будто тётя

Утомилась на работе

И приехала в ЦК

Взять бутылку молока.

Но прожорливый народ

Всех коров пустил в расход.

Что же делать? Как же быть?

Чем Раису напоить?

Семь и девять4: «Накось-выкусь» –

Шлют подальше дядю Мишу.

Ни кредитов, ни коров –

Так что, Миша, будь здоров!

Но какое тут здоровье

Угрожает малокровье.

«Хоть из партии уйду,

Хоть корову приведу!» –

Так решает наш герой

От обиды сам не свой.

Вдруг из щели, точно мышь,

Лезет к Мише дряхлый Шиш.

И зовёт:

            – Иди сюда –

Здесь несметные стада,

Здесь на каждого вруна

Две коровы, три слона,

Здесь кисельная река

Для любого дурака,

Здесь на каждый «пшик» и «шиш»

Будет всё, чаво хатишь.

Здесь не то, что у людей,

Любят фИговых вождей.

Независимо от дел

Каждый вождь и сыт, и цел.

И тебе, конечно, Миш,

Срочно нужно в город Шиш.

– А не дальняя дорога?

– Нет, не очень — слава Богу.

У плаката: «Шаг вперёд!»

Надо сделать разворот,

А потом бежать, что духу,

До плаката «Голодуха».

Чтоб сбылось – не пить, не жрать

И всё время повторять:

«Нам свобода дорога,

Нам осталось два шага!»

Каждый круг вокруг плакатов –

Это «комплексы этапов»:

«Перестройка», «Ускоренье»

И «На марше измененье».

Так по кругу десять раз —

И появится экстаз,

И увидишь город Шиш,

Если дальше поспешишь.

Все насытятся желанья

С остановкою дыханья.

Забывая хлеб и воду,

Дух выходит на свободу.

Станут сыты на убой

Все идущие с тобой.

Если ж в теле крепок дух,

Помогает лишний круг.

Здесь не требуют сноровки,

Лишь не делай остановки,

Лишь не думай по пути,

Где желанный Шиш найти.

В Шиш дорога хороша,

Если в мыслях не шиша.

Чтоб пустела голова,

Надо выучить слова,

Непонятные причём,

И работать языком,

Повторяя раз за разом

Те же речи в те же фазы.

И тогда, наверняка,

Будешь пуще дурака

И вне очереди в Шиш

Сам собою полетишь.

Дядя Миша, без сомненья,

Рад такому совпаденью:

Он давно подобный Шиш

Воплощает в нашу «жись».

Тут же крикнул:

               – Рая, в путь!

Рая, внучек не забудь!

Рая, Рая, вижу цель

Недоступную досель.

Только тётя – «вишь — не вишь» –

Показала дяде шиш,

Чёткий шиш, ядреный шиш –

Мол, вали, куда хотишь.

Что ж, имея образец,

Он решился, наконец,

И по «верному пути»

Собирается идти.

Долог, короток ли путь,

Мы расскажем как-нибудь:

Дядя Миша для страны

Будет долго видеть сны –

Не настал ещё момент,

Где проснётся Президент.

1991 г .

Козьма Прутков

Глава 1

Раз под осень на Фаросе

Дядя Миша запоносил

И союзный договор,

На очке скучая, тер.

Тут приперлись генералы,

Шум наделали немалый

И сказали:

        – Хватит срать —

Время Родину спасать!

…Тетя бегает по пляжу

Уронила шляпку даже,

И срывая бигуди

Кличет:

                – Миша выходи!

Сзади дулом тычет в спину

Бронебойная машина.

Тетя поняла, что это

Нарушает власть Советов.

И спросила тетя Рая

– Кто послал?

              В ответ:

                          – Янаев.

– Как же так? — спросила тетя.

Ей ответили:

                  – Поймете.

Дядя выбежал в говне:

– Это, Раечка, ко мне.

У меня ж радикулит –

После плаванья болит

У анального канала…

– Что с того?!

               –  С того не мало!

Ну, во-первых, демократы

Будут мною обосраты,

Во-вторых, резону нету

Рвать мне задницу за эту,

За единую страну —

Я такого не приму!

Что хотите, воротите,

Но меня не приплетите!

Будет хуже – я не с вами.

Вы за все ответьте сами.

И взревели генералы:

– Что ж мы, что ли аморалы,

Нам не можно без вождя,

Нам не нужно без тебя.

Он понес им, кто есть «ху»,

И другую чепуху.

Те сказали:

         – Знаешь, Миш,

Не хотишь, то – как хотишь!

Отключили дяде связь

И уехали, плюясь.

Телевиденье на даче

Прекратило передачи,

И издал прощальный стон

Сингапурский телефон.

Тетя в трансе, внучка хнычет

Дядя Миша письма пишет:

«Погибаю, как герой,

Продолжайте перестрой…»

Между тем его обслуга

Распускает злые слухи:

Мол, отравлена еда,

Мол, исчезнем без следа.

Дядин писарь с перепугу

Верит всем подобным слухам

И помощнице в трусы

Прячет палку колбасы.

– Ты храни ее, Танюха,

Скоро будет голодуха.

Глава 2

Под Москвой уже под вечер

Собралось большое вече,

На правительственной даче

О политике судачат

Павлов, Язов, Тизяков,

Стародубцев и Крючков.

Спит Янаев, дрыхнет Пуго,

Навалившись друг на друга.

Перепились, чтоб решить,

Как порядок наводить,

Павлов молвил:

                  – Утром рано

Улетел к нему Бакланов.

Пусть решает: или мы,

Или кризис всей страны!

Миша большего не сможет,

Только путч стране поможет.

…Разбудили аппарат.

– Начинайте! – говорят. –

Чтоб уменьшить у людей неприятие идей.

Запускайте в телеящик спозаранку лебедей.

…Рано утром танков рев

Под Москвой пугал коров.

Это Язов после пьянки

Гнал нечиненные танки,

Направляя их злодейски,

На театр важнейших действий.

По Арбату стадом длинным

Шли тяжелые машины.

Но запнулся сей парад

Там, где встал «Большой театр».

…Солнце жжет – танкисты тут:

Где обгадят, где сопрут.

А в эфире – мочи нет!

Лишь сообщенья и балет.

Но в 11 часов

Вылез Ельцин из кустов

С перепою не поймет,

С кем война, и кто сдает?

Почему над мостовой

Скрежет гусениц и вой.

Но хмельную сбив икоту

Взялся Боря за работу.

Влез на танк, читая речь:

– Всех врагов нещадно сечь!

Коммунисты есть путчисты,

Да и на руку не чисты…

Выл народ, визжали бабы,

Жгли костры, а дождик слабый

Всех их исподволь мочил.

Ельцин власти поносил,

Власти тоже водку жрали,

И по телеку дрожали,

Говорили:

         – Все О К,

Нет от Миши новостей,

И пока его нет дома –

Будем править по законам.

Нас одобрит весь народ.

А Бориска – идиот!

День и ночь держал совет

Чрезвычайный комитет.

Язов оборвал доклад:

– У Руцкого автомат!

И грозится этот гад

Укокошить всех подряд!

– Что же делать с этим гадом,

С этим грозным автоматом?

Ведь у наших батальонов

Танки есть, но нет патронов!

…?!

Глава 3 – героическая-героическая

Два гэбэшника героя

В синем море яму роют.

Есть заданье водолазу

Перегрызть зубами фазу.

Оборвать решили шнур –

Чтобы Миша не сболтнул.

И кровавые разводы

Дважды выкрасили воду…

…Три решительных подростка

Танки бьют у перекрестка

Нападут «дадут п…ы» –

Мол, не езди к нам сюды.

Но какой то бедолага

Зацепил подростков траком

Стала фаршем под машиной

Подростковая дружина.

Те, что ждали этой крови,

Фарш зачислили в герои.

И пошла, ядрена мать,

Демократия гулять.

Вмиг в отместку злобной силе –

Трех путчистов замочили,

Пять помяли, пять побили.

Прочих в тюрьмы рассадили.

А народ повсюду рыщет,

Он еще «путчистов» ищет.

Где находит – там и бьет

Где не может – вслед плюет.

Дядю Мишу с тетей Раей

Прет домой победна стая.

Тете Рае шибко плохо:

– Все закончилась ЭПОХА,

Все сорвалась наша власть,

Демократия стряслась!

Кто сильнее, тот и прав –

Вот девиз державных глав.

Эпилог

В бело-красно-белой пуще

Дым стоит угара гуще.

Полупьяные дебаты

Развязали демократы.

Каждый в бытность коммунистом

Стал солидным и речистым.

И теперь, войдя в азарт,

Кроют бывший авангард

…Лишь на следующий вечер

Завершилась в пуще встреча:

Борька, Лёнечка и Стас

Завершили наш рассказ.

СССР, как мед и пиво,

Стек под стол неторопливо.

Вслед за ним и дядя Миша

Что-то вякнул, встал и вышел.

                                     1992