Письма о глобализации
(сентябрь-октябрь 2009 г.)
«Не придуман еще мой мир –
оттого голова легка.
Нет звезды еще в небе. И
нет Закона пока…»
Предисловие
Эти письма сочинялись с использованием моих «постов» (сообщений) на следующих форумах сайта tut. by:
1) «Гэтыя прамаскальскія лаббісты зусім звар’яцелі» (рубрика форумов tut. by «Политика»): тема обсуждалась со 2 по 11 апреля 2007 г. (Смотри: http://forums.tut.by/showflat.php?Board=socleader&Number=3 736 835&page=104&view=collapsed&sb=5&o=&fpart=1&vc=1);
2) «Для беларусаў найперш – беларуская гісторыя» (рубрика форумов tut. by «История и этнография»): тема обсуждалась с 27 июня по 30 декабря 2008 г., обсуждение возобновлено с 29 сентября 2009 г. (Смотри: http://forums.tut.by/showflat.php?Board=istetno&Number=6 080 247&page=0&view=collapsed&sb=5&o=&fpart=1&vc=1);
3) «Беларусы і глабалізацыя» (рубрика форумов tut. by «История и этнография»): тема осуждалась с 6 декабря 2008 г. по 13 января 2009 г. (Смотри: http://forums.tut.by/showflat.php?Board=istetno&Number=6 800 458&page=5&view=collapsed&sb=5&o=&fpart=1&vc=1).
На указанных форумах осталось много интересного, не попавшего в данную публикацию. А потому предлагаю воспользоваться вышеприведенными ссылками.
Здесь же я попытался сгруппировать и улучшить свои мысли о самых важных аспектах глобализации. Причем «информация к размышлениям» черпалась преимущественно из белорусских реалий.
Зачем мне это нужно – ответить несложно. Сам ветшаю, мир сотрясается – и как следствие одолевают похоронно-апокалипсические настроения: боюсь не успеть поделиться плодами собственных поисков истины с теми, кому это важно.
При этом, кажется, понимаю, насколько не вовремя сунулся агитировать за «Гармоничный Универсум». Знал бы, что дождусь подходящего момента, – дождался бы обязательно. А так лишь прошу прощения за назойливость и неуместность.
Письмо № 1. Разум — источник глобализации
Первый набросок глобализации был придуман вместе с первым словом, обозначившим «человечество в целом». Само это слово – яркое свидетельство того, как наш разум сводит воедино явления, разрозненные в реальности.
Причем сочинением объединяющего термина ум наш не ограничивается. Он еще и мир пытается переделать по собственным трафаретам. Явно ли, подспудно ли обольщает нас умозримою монолитностью, всемерно подталкивает объединять далеких друг другу «гомо сапиенсов».
Множество средств у хитрющего властелина нашего поведения. А мы зачастую замечаем лишь результаты сознательных, а еще чаще бессознательных поступков, втискивающих людей в некую глобальную целостность.
В какую историческую эпоху не загляни – везде найдешь всевозможных строителей единого мира. Повсюду даже самые тупые и невежественные завоеватели прутся до «последнего моря». Даже самые мерзкие проповедники стремятся облагодетельствовать паству универсальными заповедями. Артисты жаждут вселенской славы. Юристы твердят о приоритете международного права. Капиталисты осваивают всемирный рынок…
Просто диву даешься: единого мира нет, а ряды его тайных и явных защитников – необозримы. Впрочем, как и ряды противников. Это особенно удивительно во времена всеобщего разброда и шатания, когда «всечеловеческое единство» – всего лишь пустая фантазия, бесплодная болтовня. Зато уж во времена вроде наших – вовсю полыхают эмоции, достойные, но все еще не удостоенные пера Великого Баталиста.
Именно в такие моменты глобализация кажется абсолютно реальной и близкой к своему завершению. Глобалисты сладостно предвкушают: наконец-то всё придет к единому знаменателю – и неистово фонтанируют интеграционными прожектами. Антиглобалисты оплакивают гибнущую свободу и под эти слезы скликают визгливые орды на сокрушенье «мира тотальной нивелировки».
Как же тут не поверить, что в деле глобализации СОЗНАНИЕ, столь сильно опередившее реальность, – ПЕРВИЧНО?!
Именно потому не саммиты больших семерок, восьмерок, двадцаток
Письмо № 2. Кто я есть?
Сам-то я глобалист, к тому же, весьма радикальный, хоть, кажется, вовсе не буйный и – в рамках своего нынешнего статуса – ни для кого не опасный.
Выбор мой не случаен. В каком-то смысле глобалист живет в каждом. Именно он знает о «мире в целом» и мечтает его усовершенствовать. Вот только руки никак не дотягиваются – силенки весьма ограничены, чтобы заняться мироустройством, как следует. Ведь только отдельные (особо авторитетные и могущественные) личности, хозяева современных информационных, экономических и технических средств, кажутся способными воздействовать во всемирных масштабах.
Почти всем моим собеседникам такое «воздействие» представляется чем-то гнусным и чудовищным. Более того, они склонны демонизировать «господ мира сего», приписывая им совершенно сказочное могущество и абсолютно чудовищную пакостность.
Но лично я убежден в обратном. Я радуюсь небывалому прогрессу средств и методов глобального регулирования, и одновременно презираю как неумех и посредственностей нынешних «вселенских манипуляторов».
Им, разумеется, хватает сил и денег на корыстные козни и гламурную роскошь, но не хватает ни ума, ни характера для полноценного властвования. Да и так ли надежны рули стихийного урагана, чтоб управлять им по своему хотению? Увы, байки о всемогуществе – тупое дитя пиара!
Вот и твержу о том, что для разумных существ разум должен быть превыше всего при любых обстоятельствах. Что разумом следует пользоваться с предельною энергичностью, беспрекословно подчиняя себя и прочих предельно разумным требованиям. Иначе стихии и глупости будут у нас хозяйничать с нарастающей беспощадностью.
Чем трудней и масштабней задачи, которые мыслящее человечество взваливает на себя, – тем мудрей, а заодно и могущественней оно становится. Управление ж глобальным миром – задача невероятно сложная.
Разумеется, задача эта чревата катастрофами и прочими опасностями, но мне она представляется посильной для человечества в целом. И уж, по крайней мере, менее опасной, чем неуправляемый хаос, культивируемый сегодня.
Разум так сильно жаждет единства и гармонии, что его не запугать истеричными «антиутопиями». Он обычно вменяем и всегда готов прислушаться к доброжелательным словам вразумления, обуздывающими явно авантюристические замашки. Но он же презирает всякого, малодушно вопящего, будто бы человек ничего не способен обдумать качественно, будто бы глобальный самотек, исключающий любое умышленное вмешательство, – самый лучший и единственно безопасный способ человеческого существования.
Именно эта разгильдяйская склонность к самотеку – самая серьезная помеха разуму. Апологеты спонтанности, гоношащиеся своим свободолюбием, зачастую, сами того не подозревая, стремятся превратить наш ум в жалкого раба сумбурных капризов, в мелочного прислужника тела, пригодного лишь для деловой и бытовой рутины. А разум стремится к большему, к гораздо большему!
– Не чувствуете?! – Значит, «нет в Вас этого ума, что гений для одних, а для других – чума». И это весьма типично для нашего времени. Так что Вы в «мейнстриме». Чего обо мне не скажешь…
Однако к чему я плачусь?! Мне ли искать сочувствия?! Стыдно и омерзительно сочувствовать «злодею», жаждущему навязать человечеству якобы собственный ум!
…Значит, сам посочувствую искренне тем, кого судьба не ведет, а тащит, тем, кому никогда не ощутить воспетого Аристотелем «Божественного блаженства при созерцании мудрости».
Итак, я не просто глобалист. Я — радикальный рационалист. Поэтому меня устраивает только разумное объединение человечества, а не какое попало.
И пусть совершенствование мира в соответствии с требованиями разума – задача весьма тяжелая, предельно невыполнимая! Однако стремиться к этому куда человечнее, чем прислуживать живущим и умирающим, как растения на болоте.
Говорят, что все современники Наполеона Бонапарта давным-давно скончались. Бают, не спасся никто. Вот только некоторые из них, благодаря своему императору, смогли умереть достойно (в ходе Великих дел!), а те, что его отвергли, — дожили, как попало.
Так неужто любая жизнь – достойна считаться высшей ценностью нашего бытия?!
Письмо № 3. Что мы потащим в будущее?
Ключевая проблема глобализации – «конфликты интересов». Национальные и индивидуальные особенности вынуждают сопротивляться планетарной интеграции, потому что она их ломает. Точнее переделывает под себя: во-первых, взаимно согласовывает, а, во-вторых, заменяет специфическое универсальным. Это так больно и отвратительно, что хочется придумать иной способ объединения, при котором ни один народ, ни одна личность не потерпит никакого ущерба, а приобретет только новые блага, явные и бесспорные.
Конечно, мечтать не вредно! Но, если б кто-то придумал столь гуманный алгоритм глобализации – он бы объединил человечество быстро и добровольно. Только представьте себе: никто ничего не теряет и при этом получает множество дополнительных преимуществ объединенного мира: ни войн, ни границ, ни бессмысленного дублирования функций…
Изобретатель столь комфортной и безболезненной интеграции был бы достоин самой глубокой общественной признательности. Однако я б его не приветствовал. Потому что категорически против того, чтобы новый общечеловеческий дом, строился в расчете на весь хлам сегодняшнего «разнообразия».
Ум, как прямая линия, кажется скучным и однообразным, на фоне всевозможных зигзагов глупости. Так неужели ж стоит напрягать этот ум и придумывать такое социальное устройство, где каждому предоставлен максимальный простор для потворства собственной глупости и капризам, где никто не обязан думать больше, чем ему «ненапряжно»?! Сливая воедино все, что сегодня имеем, мы получим планету помоев и более ничего.
Только разум-самоубийца может сочинять и реализовывать подобную глобализацию – этакий рай для лентяев и идиотов. Чтобы потом в очередном «Эдеме» еще старательнее прислуживать тупым и прожорливым тварям, облегчая их жизнь уничтожающей природу техникой и развлекая их выхолащивающей душу попсятиной.
Нет уж! Лучше сразу сойти с ума или сдохнуть, чтобы никак не присутствовать при этом самоуничтожении разума.
Как по-другому?! Трудно сказать публично. Можно лишь намекнуть, что до объединения на разумных основаниях нужно размежеваться с теми, кто подчиняться разуму органически не способен, кто даже собственному уму подчиняется в редких, исключительных случаях.
Повторю снова и снова: размежеваться, а не избавиться. Уничтожать недостаточно умное – бесчеловечно и бесхозяйственно, а сохранять нынешний симбиоз ума и глупости – нелогично и несправедливо. Поэтому нужно придумать надежный способ раздельного проживания на земле.
Охота кричать: «Пора доселе единому биологическому виду разделиться на два: «сапиенсов» и «гомов»!». Иначе цивилизация (в который раз!) покатится в пропасть варварства. Ведь с каждым витком развития она становится слишком сложной (то есть непосильной) для всё большего и большего процента людей, пользующихся ее плодами.
Раз уж глобализация хороший повод многое переделать – то почему бы этим не воспользоваться? Почему б не вычленить новый вид, отобрав его аж из 6,5 миллиардов. Современные технологии (особенно Интернет) позволяют такое сделать.
И, если наконец-то получится, как я предлагаю, то не только «сапиенсы», но «гомы» получат более достойные условия существования. Забота о «недосапиенсах» станет гораздо правильней, чем сегодня, когда слабовольно потакают дичайшим и противоестественнейшим желаниям.
«Гомы» ж достойны нормальной заботы. Во-первых, от них происходят и, уверен, будут происходить и впредь все настоящие «сапиенсы». А, во-вторых, как же не позаботиться о ближайших родственниках – о тех, кто на эволюционной лестнице стоит гораздо ближе кошек и собак?! А, в-третьих, «гомов» так много и они так быстро скатываются к первобытной вакханалии, что бросать их на произвол судьбы – очень и очень опасно. Вот только достойны эти «братья по виду» разумных хозяев, а не разумных прислужников.
Расценим по аналогии. Если в животном мире обособление мозга считается существенным шагом вперед по пути эволюции, то и в социальном мире нечто подобное было б существенным прогрессом.
Понимаю: циничны и жестоки мои слова. Ведь в процессе размежевания придется избавляться от того, что ценнее всех «гомов» вместе взятых, – от промежуточных звеньев, которые ни то – ни сё (ни «гомо» - ни «сапиенсы»). Которые и сами не могут определиться, кто они, и другим не дают! В результате препятствуют естественному разделению двух видов, как сросшиеся органы – сиамским близнецам.
Хорошо бы, конечно, обойтись без хирургического вмешательства, бросив клич: «Умные налево, прожорливые направо!» Но если, как в известном анекдоте, обнаружатся «обезьяны», желающие быть и тем, и другим одновременно, – они ж весь «лес» взбаламутят!
Впрочем, о чем это я?! Неопределившихся «обезьян» сегодня так много, что меня даже слушать не станут, и, уж тем более, не позволят новый вид разумных существ селекционировать. Потому остается одно – болтать и раскаиваться в никчемности собственной пропаганды. Я ж наглядное доказательство того, как стремление к чрезмерному, приводит на практике к аморальным авантюрам, дискредитирующих возвышенные идеалы.
А человечеству не впервой катиться с горы прогресса по трупам тех, кто пытался сделать цивилизацию уютной для дураков. И неизвестно сколько раз придется повторять то же самое, пока не научимся действовать по принципу: КАЖДОМУ СВОЕ.
Естественно, мне, как и всякому мечтателю хочется умолять человечество: «Нет-нет, не так долго! Давайте умнеть отныне!» Но торопливость губительна!
Лучше сделать все вовремя и качественно (пусть через тысячи лет!), чем дискредитировать идею, едва озарившую голову, авантюрностью исполнения. Только глупцы и торопыги способны считать абсолютную гармонизацию отношений – достижимым результатом, а не целью, выводящей за пределы все новых и новых неурядиц.
Письмо № 4. Как целое определяет ценность частей?
Когда встает вопрос, какую из двух взаимоисключающих ценностей предпочесть, – разумно сравнивать эти ценности не сами по себе, а в качестве составных частей целого, которому они реально принадлежат. К примеру, сравнительная ценность человеческих органов – это ценность для организма в целом. Только с такой точки зрения, волосы можно стричь, а глазами или ногами пожертвовать во имя сохранения мозга или сердца.
Точно так же и человечество в целом могло бы стать критерием для определения ценности каждого из составляющих его народов и индивидов. Но при одном непременном условии – реальная сплоченность мирового сообщества должна быть сопоставима с единством нашего тела.
Сегодня ж, когда «единое человечество» больше слово, чем дело, требуется весьма развитый ум для комбинирования желанного единства.
И вот парадокс, чем умнее человек, тем качественнее он будет действовать в интересах создаваемого человечества, да и само «человечество» спроектирует лучше всех. Однако именно такой «самый умный» будет наименее понятным для окружающих.
Казалось бы, при таком сочетании крайностей наилучшее человечество должно строиться с помощью одного единственного ума и различных степеней слепой веры со стороны окружающих. Но и это не так! Вслепую никак не узнать умнейшего и не отличить его лучших мыслей от неизбежных ошибок и злоупотреблений – это раз. И, главное, одного ума для разумной глобализации мало – это два, три, четыре… много – очень много умов требуется, чтобы создавать сегодня не новую секту «особо умных» слабаков-отшельников, а полноценное сообщество, разумно владеющее планетой Земля.
Не потому ли тему глобализацию так легко превращают в яростную борьбу за первенство и бесплодное препирательство по пустякам?! Думаю потому. Как же трудно ощутить пределы собственного ума! А еще труднее смирять гордыню и не претендовать на большее, чем ты, на самом деле, способен.
А тут еще куча дешевых подстрекателей розни, желающих твердо стоять на том, что никаких общечеловеческих решений не существует. Что каждый получает ровно столько, сколько сумеет урвать за счет окружающих, что злоупотребление силой и хитростью – единственный путь к победе в эгоистических склоках.
Однако другого народа, как учил дедушка
И самый опасный соблазн вот в чем: наиболее послушная паства – наиболее глупа. И когда пастыри ленятся или спешат получить хоть какой-то зримый результат еще при жизни, они собирают глупцов и ведут их в «землю обетованную» или же в «светлое будущее». Ну, и оказываются не творцами Царства разума, а прислужниками идиотов и мерзавцев, прикинувшихся уверовавшими в собственных интересах.
Отсюда вывод: лучше одного умного продвинуть на микрон, чем обойти всю Землю со стадом овец и козлищ.
Письмо № 5. О реальной глобализации
Сочиняя планы на будущее, постыдно недооценивать мощь и влияние реальной глобализации – неуправляемого торнадо, сокрушающего надежды.
Толку-то в социологических опросах, показывающих, что абсолютное большинство землян «против» нынешнего хода событий и «за» кардинальные перемены. Но с тем же успехом и искренностью пьяницы – против похмелья. Скажу больше, разжигание националистической и прочей вражды к интеграционным процессам не остановит глобализацию, а лишь преумножит ее насильственность.
Мы – заложники собственных действий, на первый взгляд, несвязанных с глобализацией. Ведь нынешнее единение человечества прямое следствие повального увлечения «максимально полным удовлетворением потребностей». Мир сплачивается именно теми средствами, которые призваны насытить «алчущих».
Средства эти давно известны, и наиболее эффективное среди них – разделение труда, обеспечивающее за счет все более узкой специализации (концентрации усилий) улучшение качества, снижение стоимости и расширение ассортимента вожделенного ширпотреба. Вот почему во имя «всемерного роста благосостояния» разделение труда неуклонно углубляется во всемирных масштабах. Что в свою очередь делает невозможным обособленное существование народов, усиливает их зависимость друг от друга в качестве взаимно дополняемых частей и таким образом принуждает объединяться. Зачастую насильственно и кроваво.
Причем самые крепкие узы выковывает торговля. Легко обойтись без дружбы народов, но нельзя обойтись без международного обмена и соответствующей валюты. Поскольку ни одна страна не обеспечивает удовлетворения нынешних потребностей собственных граждан – приходится торговать с нарастающей интенсивностью.
А там, где всеобщий обмен, – царят специалисты по деньгам и товарам. Именно в их руках оказываются все ниточки, скручивающие наш мир в единый клубок.
Но можно ли править миром, будучи торгашом, то есть прислугой, а не хозяином рыночной стихии?! Ведь в золотых цепях свободы не больше, чем в ржавых. Однако практика показывает, что торгово-финансовая элита очень влиятельна. Если, конечно, не нарушает базовые принципы нынешнего мироустройства, а наоборот расчищает им дорогу, чтобы использовать происходящее в собственных интересах.
Нынешним глобализаторам для процветания требуется растущий спрос – больше потребителей, больше ненасытности. Вот они и наращивают массовые (самые распространенные) потребности всеми доступными средствами. А в результате оказываются в роли мифической Цирцеей, превращавшей своих подопечных в свиней.
Самое низменное и животное в людях, будучи самым распространенным, и удовлетворяется с наибольшей интенсивностью, оттесняя на обочину все по-настоящему элитарное, доступное только духовно возвышенным личностям. Духовность лишается средств к существованию, чтобы как можно больше времени, сил и ресурсов тратилось на ширпотреб и попсу.
И как только процесс размножения бездуховных тварей зайдет достаточно далеко, торгашеская цивилизация рухнет от дефицита интеллектуалов, способных ее поддерживать. И это крушение будет сопровождаться всеми возможными кризисами, предсказанными в антиглобалистских страшилках:
— экологическим, ибо не хватит изобретателей новых способов восстановления разрушенной природы;
— энергетическим, ибо не будет открыто достаточное количество новых источников энергии;
— продовольственным, ибо для востребованного плодородия почвы нужны развитые мозги, а не загребущие руки;
— медицинским, ибо останется слишком мало врачей, способных бороться со всеми новейшими эпидемиями;
— военным, ибо оскудеют ряды дипломатов, способных вовремя вырабатывать примиряющие компромиссы;
—
Логика здесь железная, неизбежная для «общества потребления».
Я, разумеется, не призываю к убогому (иссушающему) аскетизму. Но я за глобальное поумнение и облагораживание человечества, а не за наращивание «потоков благ», вызывающее глобальную деградацию. Поэтому и предлагаю строить «Ковчег», на котором спасется культура, сбросив балласт чрезмерного потребительства.
Эх, собрать бы на этом «Ковчеге» всех, кого воротит от алчного мирка даже в моменты его сладчайшего благоухания. Душа слишком долго прислуживала плоти, как плохой хозяин возведенной в идолы собачке. Пора бы ей освободиться!
Кстати, отбирая экипаж «Ковчега» важно не ошибиться, поскольку громче всех против «общества чистогана» вопиют наглые завистники, жаждущие не духовной свободы, а более сытного корма. Именно эти ублюдки беззастенчивей прочих демагогов поносят «корыстные США», якобы погубившие мифическую «советскую духовность». Но тут же выдают себя с головой, демонстрируя свое тупое самодовольство и свои ненасыщаемые мечты о материальном благополучии.
Письмо № 6. Царь в голове и во власти
Итак, я нахожу нынешнее глобализирование дорогою в пропасть. И полагаю, что оно учит нас только корыстному попустительству социальным стихиям. Потому-то и предлагаю изучать попытки объединения человечества на разумных основаниях – учиться на примере Семирамиды, Кира Великого, Александра Великого, Карла Великого, Наполеона Бонапарта
Уточню свое предложение: ИЗУЧАТЬ не личности, упиваясь или ужасаясь их крутостью или бесчеловечностью, а грандиозные и очень неоднозначные ДЕЛА, осуществлявшиеся под руководством этих личностей.
И здесь «работа над ошибками» гораздо важнее бездумного подражания. Впрочем, и подражать есть чему: в наследии «исчезнувших империй» - много ценного и нетленного. На худой конец, опыт живодера — полезен и для врача! Особенно при отсутствии менее жестоких «вскрытий». А уж богатый событиями опыт Царей, кроивших единое человечество насильственными методами, раскрывает очень многие особенности общественной анатомии.
Не менее полезно и изучение опыта всех «добровольных объединений». По крайней мере, для того, чтобы понять мизерности и плачевности всех таких начинаний.
Иными словами, в деле глобализации, на мой взгляд, куда эффективней мудрое «единоначалие». Для пояснения попробую заглянуть в обычное человеческое сознание, подразумевая аналогию с государством.
Пока это сознание здраво (нераздвоенно), в нем всегда в наличии некое «Я», осуществляющее единоличную верховную власть. Естественно, это «Я» достойно тем большего уважения окружающих, чем разумнее и тверже внутренние законы, которыми оно руководствуется на практике. Поэтому слава «моральным законам» и всем, кто видит их, подобно Канту! Слава и законодательным органам государства, способным приближать законы к «умозрительному идеалу»!
Но верховному «Я» не достаточно разумных законов — в каждом конкретном случае необходимо увязывать все «заповеди» в единое целое. Ведь различные «моральные императивы» зачастую тянут в разные стороны, а эгоистическое нутро склонно идти на поводу у сиюминутных слабостей. В результате приходится принуждать себя, ломая не только «позорные капризы», но все признанное «менее достойным» воплощения. Про человека, не способного к такому «самопринуждению» и руководствующегося сумбурными порывами, справедливо говорится: «безвольный» - «без царя в голове».
Уверен, похожий «царь» нужен не только в голове, но и в государстве, особенно в моменты, когда государству приходиться действовать как единое целое, напрягая все силы.
Конечно, «решительного монарха» неизбежно оценят как «кровожадное чудовище», ибо он, действительно, уничтожал многих. Причем не только отъявленных негодяев, но людей очень достойных, да еще и за то, что эти достойные выбивались из «единого потока серости», направляемого вождем. И не только потому, что тот слишком сильно спешил и слишком часто ошибался…
Разумеется, я не рассчитываю столь куцыми аналогиями убедить чистоплотных гуманистов, в обоснованности моего уважения к Великим, а заодно и в неизбежности монархического регулирования процессов глобализации. Но, может, хоть кто-то поймет, что заботиться о судьбах всего человечества гораздо человечнее, чем возводить в культ жизнь любого и всякого смертного существа. Может, хоть кто-то попытается выйти за пределы гуманизма, скованного единственной куцей заповедью «Не убий!», и поучится разумному сочетанию всех «заповедей».
Кстати, стремление перешагнуть предел (сделать какой-то конец — «продолжением») и отличает Великих людей от посредственных. Одни перешагивают – другие постепенно просачиваются следом и даже особой благодарности не испытывают… Более того, злословят, что мочи.
Еще бы – Величие унижает! На его фоне невыносимо тягостна собственная ничтожность. Вот и подмывает отыграться – к примеру, ляпнуть какую-то гадость, принижающую Великого. Особенно подмывает на это тех, кто без сравнения с Гулливером считался б одним из высочайших лилипутов, кто стал бы заметной звездой после затмения Солнца.
Вот и плодятся сплетни в темных углах ущемленного самолюбия, изыскивающего пятна у каждого Светоча. Вот и верят, что Супергерои — сплошь притворщики и негодяи. И тут, как нельзя кстати, находятся многочисленные примеры, поскольку прикинуться «супергероем», действительно очень легко и порою по улице не пройти из-за подобных «наполеонов». К тому же, и Львы Толстые настоящих Наполеонов в том же разряде числят.
Но сколько бы Солнце не пачкали, оно продолжает сиять сквозь ворох тысячелетий. И мой панегирик «Бесконечность» (/beskon/index.php) именно об этом.
Разумеется, на фоне целей, поставленных Александром Великим, его же достижения кажутся полным провалом. Но это такой «провал», после которого человечество живет намного разумнее, гораздо цивилизованней. Да и как же могуч тот Царь, государство которого не под силу его наилучшим ученикам-преемникам!
Что ж до традиционного, наиболее весомого в наши дни обвинения в массовом душегубстве, то попробуйте хоть сколь-нибудь ощутить: пролитые «реки крови» требуют от таких личностей, как Александр, сверхъестественного мужества, а не патологической жестокости, как кажется чистоплюйчикам.
Письмо № 7. Возможна ль любовь к «человечеству»?
Поскольку глобализаторы склонны разглагольствовать о «благе всего человечества» в стиле пылко влюбленных юношей (влюбленных в человечество!), то антиглобалисты старательно подрывают веру в подобную любовь. По их мнению, такое «обширное чувство» абсолютно невозможно, а, следовательно, – притворно, и глобалисты своими звучными фразами лишь прикрывают низменные стремления к славе, власти и прочим «удовольствиям» того же рода.
Антиглобалистам есть чем подтвердить собственные обвинения: количество притворных поклонников человечества столь велико, а искренних столь мизерно, что последних можно вообще не заметить или, заметив, проигнорировать как редкостных чудаков. Вот и звучит на все лады афоризм: «человечество полюбить проще, чем одного человека».
Между тем, все ровно наоборот. Полюбить одного человека гораздо проще, он и элементарнее, и доступнее, и выбор огромен: сыщется кто-нибудь даже на самый взыскательный вкус. А человечество необозримо, безальтернативно, и в нем попадаются особи, способные испортить самое доброжелательное отношение ко всему людскому роду.
Потому-то любовь к человечеству столь редка и Божественна. Она требует всеобъемлющего Ума и сказочно щедрой Души…
А еще любовь эта обречена на безответность – не такое у нас человечество, чтоб рассчитывать на взаимность: слово любить не может. Вот и не следует превращать глобализацию в брачные игрища, домогаясь «любви по согласию». Куда практичнее старинное: «Стерпится — слюбится».
Впрочем, какие-то зачаточные формы «любви к людям», не трудно заметить практически в каждом политике. Ведь публичные органы власти, так или иначе, вынуждены заботиться о своих подданных, а не только о своих собственных интересах.
Конечно, есть в этой заботе явный избыток наигранности. Но, даже изображая героя, приходится делать хоть что-нибудь героическое – иначе ж никто не поверит. Вот властители и пытаются подтвердить свои «соловьиные трели» мало-мальски самоотверженными поступками во благо всему народу (даже народам Земли!).
Хотелось бы пожелать им: «Почаще б, ребята! Почаще б… Народам обычно нравится Ваша благотворительность».
К примеру, белорусский народ в 2008 году получил ценовых скидок, гуманитарной помощи, субсидий и кредитов едва ли не на двадцать миллиардов долларов (считай половину проеденного за тот же год). Ему помогали искренне и с Востока, и с Запада. Пусть не без задних мыслей. А все равно приятно. Есть в этом что-то по-настоящему человечное, возвышенное в своих бескорыстных мотивах…
Однако присмотримся: все ли белорусы исполнились благодарности? Кто-то ж кривляется и орет: «Мало даешь! Тиранишь!»?
Экая, право, мразь!!! Стыдобище, да и только!
Письмо № 8. Сохранимы ль особенности?
Как почти стопроцентный славянин (с легкой примесью татарских, германских и, возможно, еще каких-то генов), я, конечно же, испытываю родственные чувства ко всем славянам – сплошь таким же гибридам как я. Но мой личный опыт и книги мыслителей, беспристрастности которых я полностью доверяю, убеждают меня в том, что разница в умственных способностях внутри одной нации (этноса, расы) намного значительней, чем разница между средними умственными способностями разных наций (этносов, рас).
А потому для меня национальная принадлежность – лишь дымовая завеса, прикрывающая различия по уму, подменяющая его менее существенными для «сапиенса» различиями по крови, языку, традициям…
Естественно, примитивные отличия заметней и понятнее для тех, кто умом не вышел. Ну, да Бог с ними, с дураками-то. Вот умники – просто беда! Вместо того чтобы совместными усилиями искать наилучшее применение для всякой крови, они разрозненно бьются над тем, как бы отвоевать для «своего» народа побольше «жизненного пространства». То есть становятся «злыми гениями», доводят национальную вражду до максимальной степени изощренности и беспощадности, оснащают «своих» балбесов все более опасным вооружением…
Наблюдая такие последствия, я все искренней и старательней предпочитаю объединение умных, а не «родных».
И, кстати, об «умных». Я от всей души симпатизирую многим из писавших по-русски, по-украински и по-белорусски, а
Между тем, допускаю, что чистокровный выходец из самого дикого племени может оказаться умней и сделаться образованней абсолютного большинства (и, не исключено, даже всех) немцев или американцев. Такое в нормальном мире не только очень просто, но и весьма желательно…
А теперь о якобы грозящем миру уничтожении национальных и прочих особенностей. Здесь помимо обоснованных страхов, множество призрачных фобий. Даже торгашеская глобализация заинтересована в сохранении национальной самобытности, существенно повышающей разнообразие спроса-предложения. Да и нормальный разум по-своему жаден — рачителен, а потому никогда и ничего не уничтожает ради уничтожения или даже ради того, чтобы мир стал проще – легче для понимания и преобразования.
Любое уничтожение опустошает. И всякое единство ценно богатством содержания, а не банальным фактом своего существования. Вот почему я уверен, разумная глобализация будет сопровождаться бережным отношениям ко всему по-настоящему оригинальному. А страшилки искренних и мнимых националистов основаны на бездумном противопоставлении общего и особенного, при котором общее понимается как уничтожение особенностей, а не способ их интеграции, устраняющий нестыковки и позволяющий уживаться на одной планете.
К тому же, любая глобализации пройдет успешней и бесконфликтнее, если личности и народы не будут обрабатываться по дуболомскому принципу: «пусть безобразно – лишь бы единообразно».
Конечно, особенностями придется поступаться ради единения. Но принцип здесь важен такой: «если по-другому никак!» Ведь чем больше узко-приватного сохраним, тем шире, насыщенней станет всеобщее!
Максимально возможный суверенитет крайне необходим даже отдельной личности, а уж нациям, образовавшим или способным образовать собственное государство, суверенитет необходим еще больше – и в качестве «каркаса безопасности», и в качестве способа самоидентификации, более тесного кровного единения. И если национальным суверенитетом приходится поступаться в пользу других наций или межгосударственных органов, то такие уступки должны быть минимизированы, чтобы не превращать «братский союз» в «тюрьму народов», не разжигать всеразрушающую борьбу за независимость. А уж разрушать суверенитет, как некоторые монахи разрушают собственное тело, якобы во имя Высокой идеи, – крайняя степень безмозглости, неспособной сочетать общее и особенное, неспособной руководствоваться более чем одной идеей одновременно!
Максимум самобытности и разнообразия – вот подлинный идеал гармонии, вот модель мира, в котором просторно и интересно жить, где все человеческое развивается и усложняется, а не хиреет и исчезает.
Конечно, национально-государственная структура глобального мира – вещь дорогая. Но правильный рост производительности труда позволит найти и силы, и средства для достаточно большого числа самостоятельных (больших и малых) ячеек общества, каждая из которых будет обеспечивать пространство для развития национальных и индивидуальных способностей.
Более того, я вполне допускаю, что в глобальном мире будут созданы ниши для заядлых одиночек, испытывающим аллергию ко всем формам коллективизма. Лишь бы эти ниши создавались как органичная часть целого.
Разумеется, как дипломированный юрист и как вменяемый человек я признаю важность неприкосновенного запаса «равенства прав и равенства перед законом». Но подобное (формальное) равенство, по моему твердому убеждению, не должно препятствовать максимальной реализации естественного неравенства способностей, а также всевозможных различий между отдельными индивидами и целыми народами.
С другой стороны, заслуженное уважение к более развитым людям не должно реализовываться путем нарочитого ущемления человеческого достоинства менее развитых индивидов. Иначе последние будут постоянно бунтовать и никогда не захотят качественно выполнять свою часть обязанностей. Да и кому захочется жить в мире, где его топчут в грязь высокомерные «аристократы духа».
Следовательно, для разумной организации общества потребуется всеобщая договороспособность и высокоразвитая толерантность, чтоб уметь уживаться с чужими оригинальностями. И здесь есть над чем поработать всем грядущим поколениям.
Письмо № 9. Фикции во спасение
Угрозы глобализации донельзя обостряют индивидуальные страхи. Благодаря средствам массовой информации каждый воспринимает и сокрушительную громадность мира, и свою собственную ничтожность в этих планетарных жерновах.
А, признав себя маленькими, живут, как младенцы, пытаясь слезами и воплями разжалобить и принудить «эту громадину» к исполнению собственных требований. Причем попадаются Моськи, склонные скрывать свой испуг под залихватским лаем.
Конечно, стихийным угрозам можно противостоять, только разумно сплотившись. Но всем ли по силам такое сплочение?! У каждого «ума» свой предел возможностей – «И вот, кто-то плачет, а кто-то молчит, а кто-то так рад!»
Выявить подлинные мотивы неприязни к глобализации очень непросто, потому что каждый антиглобалист старается выйти к своему врагу в качестве представителя некой сопоставимой силы. Вот и выступают искренне ли, притворно ли от имени целой нации, народа, расы, страны, континента – и даже от имени всего человечества, якобы не желающего быть единым.
У некоторых притворство – выглядит очень комично. Человечишкой движет нечто сугубо личное – к примеру, донельзя обостренное себялюбие, но нахалюга делает вид, будто 9,5 миллионов своих соотечественников он любит самозабвенно, а вот 6,5 миллиардов землян полюбить не может никак. Хоть соотношение 1 к 684 значительно меньше, чем 1 к 9 500 000. Хоть диапазон различий между его соотечественниками почти такой же туманный, как между землянами в целом.
На первый взгляд – очень странно. Ведь, если ты так легко осиливаешь любовь к мало знакомым тебе миллионам, то что тебе мешает еще чуточку поднапрячься и преодолеть расстояние в пару-тройку нулей, отделяющих численность твоей нации или расы от человечества в целом?! Если признаешь национальные интересы выше личных, то будь последователен и признай общечеловеческое выше национального! Выступаешь за объединение людей – выступай за максимально полное объединение!
Но, увы, перечисленные резоны не годятся для ловчилы, апеллирующего к нации (или расе) лишь для того, чтобы их именами защитить свое «бесценнейшее Я» от посягательств какой-то другой нации (расы) или человечества в целом.
В таких случаях единство нации (расы) не цель, а средство. «Своих» не только не любят всех вместе, но и презирают по отдельности за нежелание разделять пристрастие мнимого нациста (расиста) к себе любимому и защищать его от «внешних угроз и вызовов». А идеал соотечественника «самозваный выразитель национальных интересов» отыскивает в таких глубинах истории, где можно нафантазировать кого угодно, не опасаясь разоблачений.
Здесь любовь к Родине – хитроумная «идея фикс», необходимая для придания солидности собственной буйной сварливости – единственному средству самозащиты махоньких «шавочек». Националистический антураж создает иллюзию «беззаветной борьбы за идею» и обеляет гнусности.
Мелочному эгоисту совершенно чужда беспристрастность, вынуждающая воспринимать себя ничтожной тварью и вести себя соответственно. Поэтому в собственном воображении он борется исключительно с «чистейшим злом» в качестве представителя «Абсолютного Блага». В подобном противостоянии – все средства кажутся приемлемыми, какими бы лживыми и подлыми они не являлись на самом деле.
Зато как нелепы и натужны изъяснения в любви, маскирующие примитивное самолюбование: «Я все-все люблю в тебе, мой единственный народ, даже твои изъяны. И ненавижу инородцев хотя бы за то, что им эти изъяны не нравятся!»
Таково сугубо «кухонное политиканство» богемы, склонной придумывать себе мифическую «Родину» и не менее мифический «родной язык», дабы за стенами этих «соломенных домиков» укрываться от «злого Волка», то есть от обычных реалий.
Смешно и весьма по-детски! От чего может спасти искусственный «жаргон»?! Как эмигрировать на Родину, существующую только в фантазиях?! Подобные методы самоизоляции дают лишь иллюзию спасения, поскольку окружающие при виде такой игры «в подпольщиков», подозревают таящихся в самых ужасных кознях (хорошего ж не скрывают!). А потому такую интеллигенцию обвиняют во всех несчастьях, громят и преследуют в первую очередь.
Белорусская модификация искусственно взращиваемого национализма – хороший пример вышесказанного – в ней:
— все очень натужно, вплоть до призывов любить и ненавидеть в соответствии нацпринадлежностью;
— «свядомая Беларусь», как Царство небесное, существует только в эмпириях;
— псевдопатриоты не любят абсолютное большинство своих соотечественников и жить в реальной Беларуси не желают.
Им хочется «звацца людзьмі». Им хочется, чтобы окружающие их уважали независимо от достоинств. Хитренькая позиция – избавляющая от необходимости сделать хоть что-нибудь достойное уважения. А ведь за подобное самолюбование не только уважать не желают, но и глумятся без всякого зазрения совести.
Письмо № 10. О любви… к Родине
На всякий случай объяснюсь.
Человек, который не любит родителей или Родину (сколь угодно малую), – редкостный МУТАНТ. Как можно не испытывать этого страстного влечения, именуемому великим словом «Любовь», к тому, частью кого или чего ты явился в этот мир?! Даже в неживой природе однородные вещества притягиваются друг к другу. Какие ж ужасные родовые или духовные травмы должны были испортить того, кто выродился до «неоднородности» с матерью или Родиной, отцом или Отчизной!
А любви без гордости за родного человека или родную сторонку не бывает. Если, конечно, есть хоть малейший повод гордиться! И если не путать гордость, равновеликую чести и достоинству, с показной и тщеславной гордыней (фанаберией).
Искренние чувства до абсурда не нагнетаются. Нормальное дитя никогда не скажет и даже не подумает: «Мама, я люблю твои недостатки и болезни твои обожаю!» Сие и для матери — оскорбительно. Точно также и нормальный патриот никогда не напишет: «Родина, я горжусь позорными страницами твоей истории и никчемное прославляю!»
Настоящая любовь не прививается под принуждением, под гнетущим бременем долга. Тот, для кого, любовь – долг, кто внушает себе и другим «Родину нужно любить! Отечественным надо гордиться!» - на самом деле Родину не любит, и гордость его искусственна. Чтоб не казаться обездоленнее других, он лишь надрывно тужится хоть что-нибудь полюбить: попрестижней да помасштабней!
Но не растет любовь от грозного слова «Надо!» Зато разрастается подозрение, что другие, нормальные люди «тоже не любят Родину». Хуже того, «они ведь даже не принуждают себя к любви», как этот великомученик! И – о УЖАС – «они позволяют себе критиковать родное и славить чужое»! И тогда в сердце, лишенном любви, «плодится и размножается» завистливая вражда к «счастливчикам», влюбленным от чистого сердца без всякого принуждения! – «Я ж Вас, невежи, заставлю Родину полюбить!» В результате махровая «мизантропия» окончательно подменяет «пылкую страсть к Отечеству», выдавая себя за нее.
Как ответить такому «калеке», рожденному без любви? – Может быть, так: «Несчастненький ты бедолага — некому тебя приласкать, ибо ни к чьей груди ты не прильнешь без злобы и раздражения! Ладно, люби себя, раз на большее не способен. Только не лезь ко мне со своей пародийной страстью, химерической и натужной! Уж больно она противная, донельзя противоестественная!»
Письмо № 11. «Эх, кабы дожить бы…»
Нынче модно смеяться над Северной Кореей и при этом исповедовать собственную версию «идей чучхе» – идеологию национальной самодостаточности, мало чем отличающуюся от «учения» товарищей Кимов.
У небольших народов (таких как белорусы) бытует мнение, будто глобализация может пройти стороной. И если не высовываться – она не заметит. Как будто глобализация злая грабительница, а не стихийный смерч, которому проще смять народы поменьше да потрусливее. Как прячущиеся под койку на тонущем корабле гибнут первыми, так и прячущиеся от проблем глобализации в собственном натуральном хозяйстве с помощью заградительных пошлин и импортозамещения будут глобализированы с особою беспощадностью наравне с неодушевленными предметами.
Чем меньше народ – тем больше зависит он от всемирного разделения труда. Вот и мы имеем «открытую экономику» с объемом внешней торговли, в полтора раза превышающим ВВП. При такой зависимости от внешнего рынка некогда прятаться – нужно, наоборот, почаще выходить на международную арену, подставляясь под все ее вихри и грозы.
Иными словами, белорусам не удастся «схавацца ў бульбу» и избежать участия в глобальном спектакле. Вот только, боюсь, нам выпадает роль «реквизита», а не «актеров» второго плана. Ведь силовые методы самозащиты слабакам не подходят, хитрики наши давно изучены, а противопоставить эгоизму великих держав, некую «правду», достойную всеобщего признания, мы никогда не пытаемся, ибо не знаем и знать не желаем.
Вот и утешаем себя бахвальством о том, как вышибем российский, европейский или американский клин собственным слизким клинышком. То есть ведем себя так, как все народы, вымершие под натиском колонизаторов.
«Поживем – посмотрим!» - говорят бывалые белорусы, осторожно поглядывая на интеграторов всех мастей. Но возможно ль дожить независимыми до «просмотра глобального шоу» при нынешнем раскладе, когда страна проедает в два раза больше, чем производит, когда сельское хозяйство и промышленность держатся на многомиллиардных вливаниях извне.
Причем основной источник нашего существования – низкие цены на российские ресурсы и подачки Российской Федерации. А потому Беларусь обязана России стольким, что та давно уже вправе считать себя законным опекуном нашего иждивенческого государства. А если еще учесть языковые, информационные, культурные, экономические, родственные и прочие узы, то объединение с Россией представляется неизбежным гораздо раньше, чем до нас дотянется гравитационное поле Европейского Союза или какого-то иного глобального объединения.
Да и трудно вырваться из объятий России, не порвавшись в клочья и не превратившись в задворки объединенной Европы.
Но глядите, как мы капризничаем. От Российской Федерации наши ультрапатриоты требуют и денег побольше, и покаянья такого уничижительного, что перед ним меркнет Христово мытье ног апостолам накануне Тайной вечери. Но сами при этом не готовы ни делиться, ни каяться. Смысл такой: когда русские станут святее и покладистее Христа — тогда и подумаем объединяться ли с ними. Увы, подобная наглость всегда имела самые печальные последствия!
Конечно, у нас принято трепаться о преимуществах географического положения Беларуси, открывающего невиданные перспективы экономического и политического процветания. Я и сам в этом пустословии поучаствовал (смотрите, к примеру, Наше богатство). Уж, очень хотелось воспользоваться недостроенностью нашего государства, чтобы достраивать его в качестве полноценного Центра Европы. Но практика показала, это – сплошная маниловщина.
Ах, если бы в Беларуси, как принято хвастаться, преобладали «умные и трудолюбивые люди»! – У нас бы давно исчезли и потребность в дешевом сырье, и огромное отрицательного сальдо во внешней торговле. У нас бы политикой занимались активно, а не ограничивались «крутыми словесами» на кухне и в Интернете. Нас бы весь мир уважал, а не числил хитрыми и жалкими попрошайками.
Поделом, кстати, ведь мы ж всей страной только то и делаем, что проедаем чужие денежки, выцыганенные, благодаря нашей близости к главным перекресткам Евразии.
Дождемся – явится какой-нибудь
И что мы ответим? «Мало даешь»?! – Вот тогда не покажется мало…
Рекомендуем также книгу
«Диалектика собственности как костяк мировой истории»