качай извилины здесь!

автор:

Категории диалектики

1. Общепризнано: понятие «категории» («кате-гории» - характеризующие высказывания) придумал и ввел в науку Аристотель, а понятие «диалектика» («диа-лектика» – оспаривательное мастерство) – Платон в качестве общего названия для метода, применявшегося Сократом.

 

2. Систематизировав и разбив на рубрики все, что, по его мнению, может быть высказано о «неком нечто» Аристотель пришел к выводу – существует только десять не накладывающихся друг на друга (не пересекающихся между собой, несводимых друг к другу) высказываний («сказуемых») о всяком объекте («подлежащем»):

По мнению Стагирита, развернутый ответ на все указанные вопросы даст характеристику по существу любому «объекту». Именно поэтому анализ подобных категорических высказываний – категорий удостоился отдельной книги, названной Аристотелем именно так: «Категории».

В той же книге ее автором, кроме указанных категорий, приведены:

А) четыре вида противоположений:

Б) шесть видов движения

Уже ученики самого Аристотеля — перипатетики считали, что их учитель назвал не все возможные категории и описал не все мыслимые виды взаимоотношения между ними. Но и тогда, и потом (за 24 неполных века развития философии) никто так и не предложил общепризнанной и исчерпывающей таблицы категорий.

 

3. Слово диалектика в диалогах Платона с участием Сократа не играло особой роли, и может считаться «кратким обозначением (названием)» метода применяемого Сократом для опровержения неполных или внутренне противоречивых высказываний его собеседников. Легендарный афинский мудрец, представленный в книгах (пьесах) своего Великого ученика, всякий раз находит самоочевидный аргумент или всем известный факт, противоречащий опрометчивому высказыванию визави. Иначе говоря, Сократ опровергает все, сказанное собеседниками и даже им самим, пытаясь сыскать никому неизвестную истину.

Однако в последующем (в эпоху эллинизма, во времена Римской империи и Средневековья) диалектика в качестве науки и учебной дисциплины развивалась, как искусство вести спор-диалог (в отличие от риторики, обучавшей произносить и писать зажигательные публичные монологи).

Именно поэтому в классической диалектике всегда уделялось первостепенное внимание противоположным мнениям, а, следовательно, и понятиям-противоположностям (взаимоисключающим категориям), на каковых такие мнения основаны. Хорошим диалектиком считался тот, кто способен охарактеризовать каждое явление с крайне противоположных позиций (одобрения и порицания). Так историк Каллисфен обоснованно считал себя блестящим диалектиком, за что и поплатился, доказывая солдатам Александра Великого, что они лучше всех и одновременно – редкостные мерзавцы.

Конечно, противоположностей и основанных на них различений существует великое множество. Однако ученые-философы, теологи и учителя диалектики, развивавшие и углублявшие искусство спора (диалектику), постепенно отобрали как важнейшие и достойные изучения именно те категории (понятия), что встречаются практически в любом споре, независимо от темы.

Такие категории, по крайней мере, представляются обобщенными характеристиками мира в целом. А многие философы даже удостаивают их каких-нибудь громких названий. К примеру «наиболее общие закономерности (взаимосвязи) природы, общества и мышления».

 

4. Самый примитивный вид препирательства «Да!» – «Нет!» (или «Есть» – «Нету») только на первый взгляд кажется недостойным внимания ученых. Но именно здесь была усмотрена и изучена самая фундаментальная пара диалектических категорий «Бытие» и «Небытие».

Эта пара считается основной или фундаментально, именно потому что все споры, в конечном счете, сводятся к препирательству по поводу существования – несуществования какого-то явления. В том числе самые главные мировоззренческие споры:

и другие.

Да и в любом реальном (практическом) процессе различения вещей и событий существуют только два ключевых (решающих) типа противоположностей: наличие и отсутствие, как ноль и единица в программировании. И чем сложнее сравниваемые объекты, тем больше нулей и единиц потребуется для их полного описания, проставленных в колонках соответствующих качеств. А все эти качества, в свою очередь, тоже можно расписать в аналогичных колонках с помощью нулей и единиц.

«Да будет слово Ваше «да» – да, «нет» – нет, а что сверх того – то от лукавого» – сказано и Христом в схожей ситуации.

 

5. Естественно, ответов на вопрос «Есть или нету» может быть, не два, а три. Кроме «да» и «нет» еще и встречается такая версия: «не знаю», или «сомневаюсь», или «трудно сказать», или «затрудняюсь с ответом».

Как бы не называлась эта неопределенная (неопределившаяся) позиция (релятивизмом, агностицизмом, скептицизмом, тупостью или скромностью) – она всегда кажется привлекательной для думающего человека, но никогда не дает ответов ни на один вопрос. Зато, пробудив размышление, заставляет искать нечто третье, способное связать воедино (в гармоническое целое) все аргументы в пользу «да» (бытия) и все аргументы в пользу «нет» (небытия). Чтобы взаимосогласованное признать весомыми, достойным места под солнцем. А противоречащее всему остальному (не укладывающееся в целостный «пазл») – отбросить, как неспособное к сосуществованию, а значит – ненужное и невозможное при данном раскладе.

Короче «да» и «нет» нужно уложить в нечто третье, чтобы они не превращались в пустое сотрясание воздуха. Такое третье как бы связывает и согласовывает (гармонизирует) две противоположности в себе, поэтому и называется синтезом – третьей категорией, объединяющей две первые (тезис и антитезис). А диалектика, оперирующая «диадами», превращается в «спекуляцию» (то есть синтетическое или по-научному «спекулятивное» мышление), оперирующую «триадами».

Естественно, у каждого синтеза (если он не охватывает весь мир (всё сущее в целом) может быть обнаружена собственная противоположность – и тогда синтез становится новым (более развитым) тезисом, а его выявленная противоположность – новым (не менее развитым) антитезисом.

Например: Г. В. Ф. Гегель полагал, что единством «бытия» и «небытия» является «становление», сочетающее и то и другое в едином процессе. Но, поскольку «становление становлению рознь» (одно дело «появление» – другое «исчезновение», одно возникновение «облака в небе» – другое зарождение мысли в голове), этот Великий философ перешел к анализу соотношения категорий «качество» и «количество», с помощью каковых только и удается отличать и подсчитывать различные «становления».

Таким способом этот мыслитель (считавший себя «спекулянтом», но прослывший видным «диалектиком») попытался создать Единую систему понятий (Логику), где все категории от простейших «бытия – ничто» постепенно синтезируются до абсолютно совершенного понятия «Абсолютный БОГ», каковому не подобрать никакого антитезиса, ибо Он само совершенство и непревзойденный идеал.

К сожалению, система Гегеля оказалась перекрученной, искусственной и абстрактной (честно говоря, очень кривой и имеющей многочисленные пробелы). Возбуждая эфемерные мечты об абсолютном единстве мира, она не давала этим мечтам никакого бесспорного и сколь-нибудь приемлемого удовлетворения. Чем больше усилий тратится на Гегелевскую «Науку логики» вкупе с «Энциклопедией философских наук» – тем острее разочарование: перед нами напряженный поиск, многократно повторяемая попытка нащупать самые очевидные и самые крупные грани целого, а не четкая, понятная и единая система всех категорий, достойная называться «слаженной и прозрачной».

Видимо, поэтому, как до, так и после Гегеля диалектические категории использовались и анализировались чаще всего попарно, и только изредка триадами (вкупе с собственным синтезом) либо некими взаимосвязанными группами. Чаще всего это делалось весьма сбивчиво и претенциозно, с пережевыванием малосодержательных банальностей, затуманенных усердным многословием и псевдонаучностью.

 

6. К самым известным категориям диалектики, используемых в отечественной философии, можно отнести следующие диады и триады, называемые еще «абстрагированиями наивысшей степени, схватывающими оттенки Мира»:

7. Велик соблазн спутать философские «категории» с объективной (вне нас находящейся) реальностью, где их никто и никогда не видел, не щупал, не нюхал и т. п., а также никогда этого не сможет сделать, ибо они объекты чистого умозрения (продукты умственного абстрагирования).

К категориям лучше всего относиться математически, как к многомерной системе координат, построенной именно нами внутри человеческой культуры и внутри личного самосознания, выбрав за точку отсчета самих себя. Более того, даже «объективная реальность» рассортирована по категориям (как по полкам) исключительно нами, а не природой (Богом, законом или Логосом), то есть с изрядной долей субъективности и с неизвестным пока количеством грубейших ошибок.

Только такое (соответствующее произошедшему) понимание избавит нас от чрезмерного самомнения, всегда мешающего исправлять кривизну наших категорий и пересматривать сортировку знаний в соответствии с этими категориями после обнаружения явных промахов сортировщика.

Конечно, система категорий имеет гораздо больше измерений (осей координат), чем классическое трехмерное пространство. К тому же умозрительные оси весьма запутанно переплетаются (а не строго перпендикулярны, как в «царице наук»). Но именно потому диалектика и позволяет описать любой объект конкретнее, детальнее и сочнее, чем любая тригонометрия. Возможно, многомерная математика пригодиться именно философам, когда они дойдут до математической прозрачности собственных формул, подберут числовые выражения для категорий диалектики, как грезилось еще Пифагору с Платоном.

В любом случае понятийный аппарат диалектики нужно шлифовать, проверять и регулировать, как хороший прибор навигации – почаще и потщательней, чтоб хотя бы не заблудиться в трех соснах.

 

8. Естественно, не все философские термины могут и должны считаться категориями диалектики, ведь понятие не диалектично, если не имеет парного антипода, своей явной противоположности.

Менее понятно, почему некоторые сведенные в пары понятия, считаясь диалектическими категориями, не являются антитезами друг друга. Самый известный пример – «качество и количество». В качестве возможного объяснения предлагается следующее: «Так уж сложилось исторически!»

И, действительно, во все века находилось великое множество философов, желающих подискутировать о том, количественное или качественное различие доминирует в сопоставлении двух достаточно сложными явлениями. Например, между «семьей» и «родом», между «монолитной федерацией» и «унитарным государством».

Некоторые категории диалектики, не имеют универсального характера. Например, триада: человек-общество-государство – уместна преимущественно в социальной философии. Но зачастую специальные вопросы приобретают столь важное значение в текущий момент, что их приравнивают к проблемам (ставят в один ряд с проблемами) всеобщего характера.

 

9. Весьма прославленные в философии лица были склонны к провозглашению красивых формул полного отождествления некоторых категорий диалектики.

Так Б. Спиноза свел воедино свободу и необходимость, познание и реальность двумя симпатичными афоризмами:

Г. В. Лейбниц, чтобы как-то объяснить, почему его абсолютно независимые (совершенно отличные) друг от друга «монады» складываются в гармоничное целое, настаивал на том, что каждое Единичное вмещает в себя целое без всяких изъятий.

Ф.В. Шеллинг долго строил свою «философию тождества» на утверждении «Субъект познания тождественен Объекту», но потом удостоверился: данному утверждению не хватает обоснованности – и не нашел ничего лучшего, как приписать авторство собственного постулата Абсолютному Богу, являющемуся истинно верующим в мистических откровениях.

Были и другие, более или менее звучные попытки отождествлять (превращать в одно и то же) противоположные категории диалектики, вместо того чтобы с их помощью различать вещи, несхожие между собой. Естественно, логичность и научная ценность подобных отождествлений равноценна праздной игре слов: типа «круглый квадрат», «заполненная пустота», «умный дурак» и т. п.

 

10. Начиная с эпохи Возрождения, многими научными (в том числе философскими) школами ведется активная (весьма насмешливая и даже издевательская) борьба с пустой (бессодержательной) схоластикой, как пережитком Средневекового мракобесия. Жертвой этой борьбы зачастую становятся категории диалектики.

Все научные доктрины, отрицающие существование абсолютного (в первую очередь различные школы англо-американского позитивизма) склоняются к тому, чтобы признать категории (универсалии) вместе со всеми остальными словами всего лишь рабочими гипотезы в сфере лингвистики. Поскольку все понятия, дескать, являются чрезмерными обобщениями, не только не основанными ни на каких наблюдениях, но немогущих на них основываться. «Ведь никто никогда не видел и не увидит не только «Целый мир», но и треугольник вообще!» – такова в кратком изложении их аргументация.

Зато доктрины, открыто или втихаря признающие существование невидимого Абсолюта, придают категориям огромное значение. Для них категории:

Разумеется, некритически рассуждающие субъекты способны соединять все вышеперечисленные доктрины в любой пропорции, создавая собственную, уникальную кашицу или винегрет из несовместимых мыслей.

В принципе, проблема категорий была бы легко снята, если бы Мир не считался бесконечным хотя бы в своем разнообразии. Тогда бы было понятно, почему у человечества за многие тысячелетия существования науки (культуры) нашлось так мало «категорических» различий для описания реального разнообразия существующих явлений.

Ведь даже чисто математически: одно различение (пара категорий диалектики) описывает две вещи, два различения – четыре, три – восемь. То есть достаточно стройной системы из двадцати пар диалектических категорий, чтобы получить качественный и четкий «Словарь понятий» из 1 048 576 различных терминов (что больше любого из существующих словарей), превысив нынешнюю потребность (или способность) людей в формулировании существующих в мире различий.

Если же мир признавать бесконечно разнообразным, то и категорий для его адекватно описать потребуется бесконечное количество. Для конечного человека они невозможны, а значит нынешнее состояния философского словаря должно считаться мизером достойным полного пренебрежения.

Тем парадоксальнее следующее: каждый может легко убедиться на практике в том, что большинство людей вполне здраво и адекватно реагирует на происходящее и легко предугадывает многие вещи из повседневной действительности, а наука открыла множество беспрерывно повторяющихся закономерностей, ничем не опровергаемым.

Так может все-таки неверно (ошибочно) предположение о бесконечности мира? Может быть, приписываемая категориям бесконечная вместимость – всего лишь иллюзия, обусловленная только нашим необузданным желанием выйти за пределы нынешних возможностей (преодолеть собственную конечность), нашей безосновательной тягой к бессмертию, недостижимому и невозможному ни коим образом?

Хотя апории Зенона (Ахиллес и черепаха и т. п.) доказывают невозможность бесконечности, а антиномии И. Канта (вопреки желаниям их автора) наглядно демонстрируют, что «стремление к бесконечности» это некритически высказанное пожелание маленького и тщедушного человечка, неспособного даже представить себе, каков он – этот столь вожделенный Мир, бесконечный во времени и пространстве.

«И так до бесконечности!» - говорим мы, не замечая, что это и есть полный конец, который можно еще чуть-чуть отдалить, но нельзя от него избавиться.

Впрочем, справедливости ради надо вспомнить и то, что именно И. Кант любил повторять вслед за древним поэтом: «Вглядись в свой разум и ты поймешь, как он беден!»

Рекомендуем также книгу
«Диалектика собственности как костяк мировой истории»